Зиа Лот

автор Ctulhu - сервер Prime комплекс Asterios

    Прижимаясь всем телом к земле поросшей мхом, Этсин ползком лез на вершину небольшой скалы. Ещё четверо его собратьев, вооружённые дубьём и каменюками, были по правую сторону и ждали команды в кустарнике хвойного дуба. Чуть поодаль слева, слившись с серым базальтом скалы, грузный Тогдеш застыл в могучем размахе, чтобы выбить клин из под огромного валуна, взгляд его был полон какого-то безумия маньяка граничащего с нетерпеливостью ребёнка, брови нахмурены, вопросительные кивки головой в направлении Этсина лишь усиливали общую картину. Тогдеш, был очень ответственным войном и даже иногда перебарщивал, по крайней мере мазаться бобриным помётом для маскировки продолжал только он, несмотря на то что это была шутка запущенная кем-то в деревне. Иногда Этсин , будучи автором многих шуток как собственно и этой, думал, что достаточно было бы одного грозного вида Тогдеша, чтобы добыть бурого мамонта, а уж с запахом от маскировки целая сотня легла бы у их ног, но пусть это будет нашим секретным оружием. Веселиться было некогда, он наконец-то дополз до вершины, с которой открывался вид захватывающий дух.


    Девственные белёсые пики гор, словно остов древнего чудища застилали собой часть горизонта, с одной стороны они омывались северными морями, а с другой отражали натиск кедровых лесов, которые отчаявшись покорить их, уходили вдаль и сливались с синевой неба. Бурные реки серебряными змеями спускались со скалистых вершин и наполняли озёрные зеркала студёной водой. В тёмных уголках горизонта прятались холод и стужа, а глубоко под землёй бушевали океаны раскалённой материи. Родина орков внешне суровая и неприглядная, скудная на богатства южных земель, как и её народ, таила в своих недрах огромную силу ни с чём несравнимую.


    Рёв пустого желудка подгонял Этсина, у подножья скалы мирно жевал липовый клевер молодой бурый мамонт. Достаточно крепкий чтобы дать сдачи любому хищнику, и достаточно молодой чтобы решиться бродить в одиночку. Тогдеш изнемогал в ожидании команды, Этсин одобрительно кивнул остальным, приложив палец ко рту дав понять чтоб те соблюдали тишину. Четыре грузных орка медленно и бесшумно начали со спины заходить на жертву, они не теряли времени даром, каждый соорудил себе камуфляж из веток хвойного дуба и с десяти шагов стал неотличим от кустарника росшего повсюду, смекалка охотника была у них в крови. Громко чавкая и фырча мамонт-бедолага и не подозревал, что клевер он жуёт в последний раз… Этсин, наконец, дал отмашку Тогдешу. Вложившись всем весом в удар здоровяк привёл в движение огромную глыбу, та начала катиться по направлению к полю битвы. Добыча услышала хлопок от удара Тогдеша и на минуту прервалась от своего пиршества, но лишь на минуту. Этсин выжидал. Валун набирал скорость и мчался аккурат в нужное место, загонщикам оставалось лишь направить мамонта, чтобы тот сам угодил в капкан. «Пора…» - подумал Эстин. «Арсакана маар текум!! Орлокатум!!!» - рявкнул он.


    Копьё брошенное Горладом, одним из четырёх загонщиков, с силой вонзилось в заднюю ногу добычи, свирепый крик мамонта огласил равнину и эхом затерялся в горных вершинах. Ещё один меткий бросок копья, уже Киагором, самым молодым из войнов, и мамонт потерял глаз, ужасная боль сломила скотину. Громкими криками, камнями и копьями загонщики заставляли животное пятится к отвесной скале, истекающая кровью добыча беспомощно огрызалась на нападавших. И вот прижавшись тушей к скале мамонт оказался загнанным в тупик, осознав это он собрался с силами и уже ринулся на грозных обидчиков. Но подоспевший валун, всё это время катившийся с дальней вершины скалы, жесточайшим ударом по хребту повалил мамонта на землю. Животное было без сознания, но, захлёбываясь кровью, дышало. Этсин, взобравшись на добычу, как следует обхватил копьё и с силой загнал его в тушу гиганта, в самое сердце. Битва завершена - сегодня удача на стороне Этсина и его воинов. Горячая алая кровь мамонта медленно заливала маленькое каменное плато на котором происходило сражение, в липкой луже отражалось бескрайнее пасмурное небо. Войны принялись разделывать тушу. Через несколько часов из деревни вернулся Тогдеш, благополучно отправившийся туда за подмогой после того как убедился что мамонт повержен. На правом его плече сидел малышь Лотт, сын Этсина, на левом Шива, дочка одного из охотников участвующих в сегодняшней битве. Жёны войнов, следую за Тогдешом пели весёлую песню ведя за руки своих детишек, за ними шёл и старейшина племени, как-будно не замечая всех перебирая чётки бормотал свои древние мантры. Войны, занятые делом, заметно оживились и обрадовались, увидев в дали всю процессию.

    Удачная охота на мамонта очень редкое событие, иногда такая затея заканчивалась гибелью кого-то из охотников, поэтому первым делом старейшина и остальное племя воздали почести духу мамонта. Народ орков всегда жил в гармонии с природой и её обитателями, будь то проказник заяц или гордая высокогорная пума, хитрый проворный волк или спокойный и бесконечно сильный бизон. Они знали, что любой из них может завтра стать добычей зверя и поэтому, сегодня отдавали дань уважения этому бурому мамонту.


    Возвращаясь в деревню, все общались и шутили, были в приподнятом настроении. Малыш Лотт, который был ещё совсем крохой, выспрашивал у отца подробности охоты. Зиаа, супруга Этсина обсуждала с остальными хозяйками куда им девать всё это мясо, все сошлись на том чтобы завялить его, тем самым обеспечив себя запасами на чёрную зиму. Киагор гордо нёс на плече огромный бивень, как подарок за его меткость в первой охоте. Горлад мастерил копию мамонта из плюшевого меха только что убитого бедолаги в подарок дочке восседавшей на шее у отца закрывшей глазки ладонями, чтобы не испортить впечатление от подарка. Кто-то из охотников пародировал Тогдеша, в его «смертельной» стойке перед тем как спустить валун с горы, чем разжигал всеобщий хохот, где громче всех гоготал сам Тогдеш. Только к позднему вечеру они добрались до поселения, затерянное в заросшем секвойями высокогорье, оно было островком уюта в этом опасном мире. Дюжина пузатых хижин, ютились плотным кольцом вокруг горячего источника, который бил из-под самой земли. Огромный плоский камень, размером с пару хижин, был общим столом, рядом с ним полыхал общий очаг, выложенный по периметру валунами изумрудного гранита. Оставшийся в деревне народ с радостью встретил добытчиков.


    После тяжёлого дня и дороги, оставив припасы под чутким присмотром Пуфа, помеси волка и высокогорной лайки, все разбрелись по хижинам. И только старейшина присев к очагу и достав трубку ,чтобы заправить её фиолетовой проволокой курительных стеблей, начал всматриваться в пустоту ночи. Очаг играл переливами огней, скачущих с одного поленья на другое. Снег мелкими хлопьями кружил в непроглядной темноте, заставляя Пуфа фыркать и, скуля, укрывать нос лапами, защищаясь от надоедливых белых мух. Чёрная зима была уже близко. В такие месяцы солнце почти не появлялось на небосводе, снега и вьюги замораживали насмерть целые деревни, ещё одна суровая реальностью этого мира. Некоторым племенам орков удавалось укрыться в пещерах поближе к тёплым источникам, только это и могло спасти их от черной зимы. Но сейчас, после удачной охоты, племя грелось около своих очагов, мужи нежились в объятьях своих жён, малыши мирно спали в своих колыбелях, всё в мире было тихо и покойно.


    И только в самых дальних уголках горизонта, что манят взор своей загадочностью, там где ураганы набирают свою мощь, и грозы бьют в барабаны безумия, рассекая стихию, там где великий огненный щит раз за разом вырывается из объятий морской пучины, чтобы вновь погрузится в её бесконечный космос. Где-то там за южным океаном в душной глубине джунглей нарастала дикая первобытная угроза, от которой не будет спасения, ни кому. Старейшина медленно выпустил курительный дым изо рта тонкой струйкой, его белёсые глаза подёрнулись влажной плёнкой, закрыв их, он обронил слезу.

    Первый снегопад обрадовал детвору своими пушистыми объятьями, спустя полторы луны со времён «великой охоты» так называли, за глаза, её охотники племени. Взрослые же с приходом холодов поняли, что пора готовиться к зимовке, по-этому к первому снегопаду весь нехитрый скарб и запасы провизии были перенесёны глубоко в пещеры, где племени предстояло провести ближайшие месяцы. Год был щедрым, не было смертей, был богатый урожай, множество воинов стали впервые отцами, а женщины матерями. Поэтому всеми было решено оказать почести богам и духам. Разведя последний костёр в общем очаге, в этом году, и украсив огромный камень, разложив на нём ритуальные подношения, племя двинулось вверх по горным тропам к пещере, затянув песню о щедрости природы и своей благодарности ей за это. День был невероятно солнечным, на небе не было и облачка. Старейшина был впереди всех и даже подбадривал племя разными прибаутками, с той ночи после охоты он как-то оживился, торопил всех с зимовкой, но вместе с тем стал более пугливым и раздражительным. Этсин заметил это, но спустил всё на старость. Когда до пещеры оставалось чуть больше ста шагов, случилось необъяснимое. Всё вокруг погрузилось в темноту, оглянувшись на солнце племя застыло в ужасе, огромная роящаяся туча каких-то тварей неслась с высоты прямо на них, гул от их мерзкого крика набирал силу.


    Старейшина, не медля и секунды, крикнул: «Одинарл Тутаакоор!!!». С криками и воплями женщины, схватив детей в охапку, побежали к пещере, войны образовав плотное кольцо обступили их сопровождая в укрытие, но твари градом падая на землю сразу же отрезали им вход в пещеру. Охотничьё чутьё Этсина, подсказывало, что его трюк с загоном добычи в западню, сейчас играют против него. Выхода не было. Скомандовав, ещё троим собратьям, он, возглавляя клин из четверых бойцов, ринулся на двух ящероподобных чудищ, которые перегородили проход в пещеру. Размахивая копьём прямо перед самой пастью одной из тварей, Этсин старался привлечь её внимание и отвести от входа в укрытие, то же самое делали трое других орков только с другим ящером. Но как только, одну из зверин удалось оттащить в сторону, на её место пришла другая. Тварей было очень много, откуда они? Кто они? Этсин был ошарашен, но не сдавался, ни кто из племени, ни один воин не дал слабину. Вдруг, Этсин почувствовал, как чьи-то мощные лапы хватают его за спину и, подняв над землёй, тащат вверх в небо, словно ястреб трусливого кролика. Пытаясь вырваться, он с силой орудовал копьём, но мощный рывок ящера выбил оружие из его рук, умопомрачительный вой раздался над головой Этсина. Он на минуту замер понимая, что уже достаточно высоко над землёй, и вырваться из лап твари для него оказалось бы равнозначно смерти.


    Тем временем перед его глазами открывалась страшная картина, племя, окружённое смертельным кольцом из вопящих хищников, теряло своих защитников, ящеры хватали воинов одного за другим и устремлялись со своей добычей в небеса, а женщины и дети, беззащитные, оставались на растерзание. Могучая фигура Тогдеша то и дело проскакивала промеж змеиных туш, он умудрился сломать одной из них шею и ухватив за хвост её труп размахивал им разгоняя ещё живых тварей. А тем временем ящеры парившие в небе начали попросту бросать своих жертв, и те, падая, как беспомощные котята, разбивались о землю. Всё это видело остальное племя крик и плач не стихали, уцелевшие войны защищали женщин и детей как могли. Этсин больше не мог кричать, когти ящера глубоко вошли промеж его рёбер и кровь сочилась из множественных ран, но план в его голове уже созрел.
Как только ящер ослабил хватку, Этсин выхватил заострённый моржовый бивень из-за голени сапог и с силой вонзил его в склизкую грудь чудовища. Подтянувшись на глубоко засевшем в плоти чудища оружии, Этсин оседлал крылатую тварь. Теперь он с силой сдавливал змеиную шею, заставляя дичь снижаться.


    Получив управление над ситуацией, он со страхом устремил взор к битве разворачивающейся в низу, и ужаснулся, весь склон горы был усыпан телами умерших. Не веря своим глазам, Этсин истошно закричал, раскалённые слёзы ненависти и отчаяния брызнули из его глаз, сердце вырывалось из груди. Могучий Тогдеш был повержен, вокруг него с разорванными пастями лежали трое ящеров. Горланд, Киагорл, Ассива и Тарельна, весельчак Джузбо все они были мертвы. Проклятые твари даже начали грызться между собой за первенство отведать деликатеса. Этсин, решив что он уже достаточно близко к земле ловким рассекающим движением вскрыл горло летучему чудищу. Они рухнули. Превозмогая боль, Этсин встал и окинул поле битвы глазами, полдюжины ящеров, боролись друг с другом, сгорбившись над небольшим каменным развалом. Там внутри чудом уцелели дети и пару матерей, среди несчастных он узнал свою Зиу, державшую на руках малыша Лотта, Хельгу укрывающую малышку Шиву, крох Тираника и Тораника близнецов павшего Тогдеша, и ещё кучу перепуганных осиротевших лиц. Подняв с земли чью-то окровавленную дубину, он с криком побежал в толпу тварей.


    Всё в нём грохотало. Тысячи битв предков гулким эхом наполняли его, пламя сотен очагов его народа разжигали в нём пожар сражения, бесконечность заперта в секунды, кровь в его венах бурлила и стала лавой скрепляющей его дух и плоть в единый монолит. «ЗИААА!!! ЛООООТ!!» - крикнул он, кровавый туман застелил его взор, удары были настолько сильными, что твари падали после одного двух. Рассекая их туши пополам, поднимая вверх брызги крови и внутренностей, Этсин крушил обидчиков. Никто из народа орков до него не открывал в себе таких сил. Он не чувствовал боли, каждый удар был точен, движения легки, а разум чист, лишь ощущение мести бесконечная жажда отмщения вела его. Ни одна тварь не осталась в живых. Мёртвые были отомщены, а живые отведены от смерти.


    От племени осталось меньше четверти, да и те дети, женщины и пару калек которые не смогут воевать и охотиться. Этсин поседел, глаза его прежде карие и полные жизни потускнели, в нём стали угадываться черты старейшины, тела которого так и не нашли… Будущее было туманным, обескровленное племя, похоронив своих родных, уходило вглубь пещеры. Впереди была чёрная зима.


Вернуться на предыдущую страницу



творчество в Lineage 2  на главную  поиск по сайту